Итальянский премьер Марио Монти впервые в своем новом качестве присутствовал на саммите ЕС, завершившемся в Брюсселе, и сразу же показал себя защитником предложенных правил бюджетной дисциплины и сохранения единства еврозоны. Монти пытался также играть роль посредника между Великобританией и другими членами ЕС, до последнего стараясь убедить Лондон в необходимости присоединения к новому бюджетно-налоговому союзу.

– Господин премьер-министр, что Вы в общем и целом думаете о соглашении, достигнутом ЕС? Достаточно ли этого для спасения евро?

– Надеюсь, что да. Думаю, скоро это будет видно. Это очень важное соглашение, которое увеличивает шансы на большую бюджетную дисциплину среди всех членов ЕС. Такой подход позволить избежать серьезных перекосов в финансовой политике, которые как раз и спровоцировали кризис во многих странах еврозоны. Это важно еще и потому, что саммит ввел в действие целую серию различных инструментов, а также финансы, которые нам позволят вовремя отреагировать и справиться с трудностями той или иной страны, не допустить того, чтобы инфекция или пожар не перекинулись на другие страны. Вот почему мы говорим о таком своеобразном защитном экране.

– Новое соглашение фактически положило начало двум разным уровням европейской интеграции. Что Вы думаете по этому поводу?

– Я хотел бы уточнить, что речь все-таки не идет о разделении Европы. Потому что разные скорости и уровни интеграции уже существуют и существовали во многих областях. Свидетельство тому – существование Шенгенской зоны и стран в зоне евро и вне ее. В данном случае, главная проблема была с Великобританией. Другие страны, прежде всего Франция и Германия, настаивали на изменении Лиссабонского договора, в Лондоне ответили, что пойдут на это только при соблюдении определенных условий, которые оказались неприемлемы для остальных.

– В ходе этой бессонной ночи переговоров Вы выступили в роли посредника между британцами и представителями других стран Европы. Что было самым трудным для Вас?

– Британский премьер Дэвид Кэмерон требовал определенных гарантий, прежде чем согласиться на новые финансовые правила, по которым придется жить его стране. Эти требования показались неприемлемыми большинству европейских лидеров, в том числе и мне самому. Имея в виду перспективу общего торгового пространства, которое по-прежнему интересует британцев, я предложил Кэмерону выступить с какими-нибудь идеями, которые будут способствовать развитию рынка, а не его стагнации. Ну, например, что-нибудь связанное с разработкой идеи общего рынка услуг или цифровых технологий. Но он был сосредоточен исключительно на своих требованиях гарантий финансовой независимости, несколько отсталых, на мой взгляд, и поэтому согласия достичь не удалось.

– То есть, получается, что британцы хлопнули дверью…

– Трудно сказать, но во всяком случае среди 27 их не будет. Хотя с другой стороны я заметил их стремление, если выразиться фигурально, «не углублять Ла Манш», (не слишком дистанцироваться от остальных).

– Какими в итоге могут быть последствия для единого европейского рынка после решительного «нет» Великобритании?

– Не думаю, что слишком серьезные, так как европейский рынок продолжит свое естественное развитие благодаря всем 27 странам ЕС. Конечно, при наличии Британии с одной стороны и Франции, Германии и Италии с другой, еврозоны или даже вне зависимости от евро, но с Соединенным Королевством, которое себя не исключило из всех механизмов. Это должна быть уже та Великобритания, которая надеется на большее, рассчитывает на более серьезное влияние. Представляя себя таким образом, исходя из своего умения вести бизнес, Британия могла бы больше получить от единого рынка с другими 27 странами, нежели от своего демарша.

– Новый механизм европейской стабилизации набирает обороты. Он будет окончательно запущен в следующем году и на его поддержание выделено 500 миллиардов евро. Достаточно ли этих денег?

– Я предлагал, во-первых, увеличить объем стабфонда, а, во-вторых, чтобы его наполнение в будущем зависело не только от стран, которые выступили с инициативой его учреждения. Увеличение средств фонда можно было бы использовать и для того, чтобы сгладить колебания на рынках, к тому же, на это потребовались бы не такие большие деньги. Но у многих европейских стран все еще очень узкие взгляды, когда дело доходит до союзных интересов. Но как бы то ни было, можно сказать, что это «ночное соглашение» (потому что переговоры велись ночью) хотя и не оптимальный вариант, но все-таки позитивный.

– Еврооблигации по-прежнему табу для Европы или это только германская позиция?

– Не только германская, но и многих других стран. На мой взгляд, у нас достаточно аргументов, чтобы убедить немцев, что коллективная эмиссия бумаг, учитывающая квоты каждой страны в общем долге, была бы довольно здравой идеей. Детали можно было бы обсудить подробно. Можно было бы также использовать выкуп национальных облигаций тех стран, положение которых не самое лучшее, Европейским центральным банком.

– До сих пор главными лозунгами борьбы с кризисом в Европе были такие слова как экономия, дисциплина, строгость. Когда же начнутся разговоры о росте и как нам его подтолкнуть, этот рост экономики?

– В последние годы много говорят о дисциплине и экономии потому что в предыдущие десятилетия главным нашим лозунгом был «рост любой ценой». Но в итоге критический разум все-таки возобладал. Мы стремились к росту даже ценой увеличения инфляции и дефицита бюджета. Происходящее сейчас – это очевидная расплата за совершенные безумства. Сегодня Европе стоит выбрать для себя более взвешенную перспективу. А политики, которые могут взять на себя эту задачу, найдутся. Одна из таких задач – это глобальная интеграция европейского общего рынка, которая могла бы вывести конкурентоспособность европейских промышленных товаров на новый мировой уровень.

– Италия выполнила свое «домашнее задание». Закон, предусматривающий жесткое ограничение пенсионных выплат, уже представлен в парламент. Это позволит Италии выйти на нужный уровень бюджетных требований. Но остается проблема безработицы, особенно среди молодых и тем, кому за 50. Они оказываются первыми жертвами сокращения производства. Как гарантировать стабильность на рынке труда?

– Проще всего рассуждать о том, что надо сделать, чем что-то сделать на самом деле. Конечно, с точки зрения социальной и экономической безработица – очень важная проблема. Но чтобы гарантировать трудоустройство, надо сначала создать возможности для трудоустройства. Среди всех срочных финансово-экономических антикризисных мер мы предусмотрели и такую, как снижение налогов для тех предприятий, которые нанимают молодежь и женщин. Это решение именно в нужном нам направлении. Но, конечно, потребуются и другие шаги, и мы эти шаги сделаем.

– Чтобы справиться достойным образом с долговым кризисом, Италия и Греция были вынуждены сформировать так называемые технические правительства. Это провал политиков как класса или лишь некоторых политиков?

– Я думаю – и надеюсь на это, – что все не так плохо. Может быть, я не в том положении, чтобы высказывать по этому поводу объективное мнение, потому что сам оказался в центре этой феноменальной ситуации, но в Италии продолжающиеся скандалы между различными политическими группировками стали совершенно невыносимы и привели к накопившемуся раздражению в обществе. В итоге политическая коалиция оказалась невозможной. Тогда и попросили взять на себя ответственность тех, кто к повседневной политической деятельности не причастен. Надеюсь, что этот трюк нам удастся.