27.03.2014
Российско-британские отношения оказались в центре внимания мировой прессы, на этот раз - в связи с украинским кризисом. Какие меры собирается принимать правительство Дэвида Кэмерона для того, чтобы призвать Россию к диалогу и не потерять при этом российские инвестиции? Сэр Малкольм Рифкинд, член британского парламента, глава Комитета по разведке и безопасности, экс-министр иностранных дел Великобритании в эксклюзивном интервью RFI рассказал о том, как финансовые санкции могут повлиять на внешнюю политику России.
- Для начала, как Вы, сэр Малкольм Рифкинид, могли бы описать поведение России в связи с последними событиями: Сирия, Украина и т.д.?
- Сразу сконцентрируюсь на Украине, так как дело не терпит отлагательств. Я считаю, что это не только украинский кризис, это кризис для всех европейских стран. И мы впервые сталкиваемся с 1945 года с тем, что европейское государство направляет своих военных на территорию другой страны и потом аннексирует часть ее территории.
И вопрос не в том, хотят или не хотят люди в Крыму быть частью России, хотят ли они изменить свой статус с украинского. Они находятся в той же ситуации, как и любые меньшинства в любой другой стране. Они должны обсуждать такие вопросы со своим правительством, они могут говорить о своих правах и искать пути решения проблемы.
Но когда иностранное государство вторгается на чужую территорию и берет этот вопрос под свой контроль, это очень опасно, потому что это нас отсылает прямиком к событиям 1939 года. Тогда аргументы были следующие: «Мы защищаем наших братьев-немцев, которых преследуют. Мы должны не только защитить их, но и захватить территории, на которых они проживают». Все это не может существовать в Европе XXI века.
- Если этому нет места в Европе XXI века, то как тогда…
- Как мы можем их остановить? Нужно помнить, что дело не в Крыме совсем. Крым не так уж и важен, по большому счету, если смотреть на вещи глобально. Господин Путин не просто президент России, он один из тех русских, которые верят (и он не одинок), что для того, чтобы Россия была в безопасности, она должна полностью контролировать соседние государства. Речь о бывших советских республиках, которые сегодня получили независимость.
В ситуации с Крымом: его аннексировали в пользу России. Я не думаю, что Путин пойдет дальше, аннексирует еще какую-либо часть Украины или Литвы, Латвии, Казахстана, Молдовы. Но то, чего Путин, действительно, хочет, так это, чтобы все эти страны находились под контролем России.
Отсюда его желание создать Евразийский союз, Таможенный союз, который звучит совершенно безобидно. На самом деле, это лишь способ для того, чтобы расширить сферу контроля Москвы в сторону Беларуси и Казахстана. Если международное сообщество не ответит реальными серьезными мерами, то это только позволит Путину продвигаться дальше.
Мы уже видели пару лет назад массированную кибер-атаку на Эстонию, мы видели это и в ситуации с Грузией, когда были отделены Южная Осетия и Абхазия. Теперь да, они не зависят от Грузии, но они фактически находятся под контролем России. Так что Крым - это не единственный пример, это целая стратегия.
Как с этим быть? Никто не говорит, что мы должны немедленно выслать на место наших военных, мы не собираемся развязывать Третью мировую войну. Это было бы совершенно неразумно. Но альтернативой военному ответу должны стать не символические меры, как это было до настоящего момента – замораживание активов и запрет на въезд для двух десятков человек. Запрет России участвовать в саммите Большой семерки.
Может быть, это будет эффективно, не знаю. Россия уже отреагировала на это с презрением, и я, кстати, не удивлен. Есть только один способ, который даст очень сильный эффект. Это финансовые и экономические санкции. Экономические меры должны быть применены.
- Какие конкретно это, на Ваш взгляд, даст результаты?
- Посмотрите теперь на Иран, который много лет не вступал в переговоры с мировым сообществом по поводу создания своей ядерной программы. Не потому, что они поменяли свои взгляды, а потому, что финансовые санкции были очень эффективны. И Иран сел за стол переговоров только потому, что санкции возымели серьезные последствия для их экономики.
Так что финансовые санкции работают. Посмотрите на Францию и Суэцкий кризис 1956 года. Мы вывели войска, потому что США пригрозили финансовыми санкциями. Они бы очень серьезно повлияли на британскую экономику, и я уверен, что и Франция была частью этого уравнения.
У нас есть сегодня б?льшие возможности, чем во времена холодной войны, когда Советский союз послал войска в Чехословакию в 1968. Советская фондовая биржа не развалилась только потому, что ее попросту не было. Советский союз не был интегрирован в мировую экономику, а с Россией – другая ситуация.
Так что мы видели начало этого кризиса. Рубль обрушился до предельно низкого уровня. Капитализация российских компаний серьезно снижается. Российские банки держат долговые обязательства на огромные суммы. Например, государственные банки России имеют около 30 млрд. долларов–евро долговых обязательств Украины. Что обычно делают банки? Они пролонгируют долговые обязательства, и чтобы сделать это, нужно будет использовать западные банки. И Запад, понятное дело, рад этим воспользоваться, здесь все нормально.
- Что если у России не будет связи с западными банками?
- Если мы запретим России выход на западный финансовый рынок, то все эти банки обрушатся, если только Центробанк не придет им на помощь. Для того чтобы это произошло, они должны будут использовать международный золотовалютный резерв Центробанка РФ, который уже сам по себе сильно опустошен. Это один из примеров, когда мы можем получить очень сильные результаты.
- Большая часть газа в Германию импортируется из России, и за один день этого не изменить. Каких действий Вы хотели видеть со стороны Ангелы Меркель в этом случае?
- Если бы Ангела Меркель заявила, что их внешняя политика не может определяться зависимостью от российского газа, за 5-10 лет мы должны изменить эту ситуацию: скажем, мы будет получать только 5% вместо 30% российского газа. Остальные 95% можно получить из других стран. Германия совершенно спокойно может это сделать за вышеуказанные сроки.
И мы бы увидели сегодня, что акции «Газпрома» обвалились. Потому что все газовые трубопроводы из России ведут в Европу. Европа намного важнее для «Газпрома», чем «Газпром» для Европы. В данный конкретный момент они, да, нуждаются друг в друге, кроме Германии есть еще ряд других стран, которые используют российский газ.
И при нормальных условиях, почему они не должны этого делать? Если таково решение рынка, если цена верная, то почему нет? Но Россия использует это как политическое оружие. И европейцы как раз и должны сказать: «Sorry; теперь мы будем планировать все по-другому».
И они могут это делать, если есть на это время. И сам факт того, что европейцы только заявят, что собираются предпринимать такой шаг, немедленно повлияет на людей из этого бизнеса.
Меня позабавил тот факт, что несколько дней назад председатель «Газпрома» продал все свои доли в компании (Речь идет о Викторе Зубкове председателе совета директоров ОАО «Газпром», - прим. RFI). Ох, да, я очень посмеялся, когда прочитал об этом в газетах. Так что Запад может предпринять очень серьезные шаги в этом направлении.
На данный момент коммерческая деятельность Европы с Россией составляет всего лишь один процент всех европейских сделок. А коммерческая деятельность России с Европой составляет 15% от всех российских сделок. Так что у нас есть рычаги.
И это очень значимо для политической стратегии Путина. Если вы пытаетесь использовать свою военную мощь, если вы собираетесь пойти на этот faux pas, вы можете это делать только в том случае, если у вас здоровая экономика. Великобритания и Франция были вынуждена вносить коррективы в оборонный бюджет как часть программы жесткой экономии.
Так как до тех пор, пока наша экономика не оздоровится окончательно, будут действовать ограничения на то, сколько мы можем потратить на нашу оборону, на военную мощь. И это еще в большей степени применимо к России. Потому что Россия зависит полностью от газа, нефти и природных ресурсов.
Это не как в ситуации с Китаем, когда они экспортируют товары собственного производства. Мне кажется, такие методы нужно использовать, т. к. они ударят Путина по тому месту, по которому он не хотел бы, чтобы его ударили. Наверняка, это не вернет Крым обратно Украине, это нереалистично, но это точно предотвратит от последующих шагов России в этом направлении.
- Не кажется ли Вам, сэр Малкольм Рифкинд, что западные правительства уже проиграли Владимиру Путину. Причем проиграли глобально: и по Сирии, и по Украине. Сейчас мы видим, как другие регионы Украины вдруг заявляют о том, что им тоже необходим референдум. Вам не кажется, что Владимир Путин - президент России, сегодня сражается не за Крым, а против против Запада в целом?
- Конечно. Это часть его стратегии, но я не думаю, что мы увидим российские войска в Украине, я имею в виду, в остальной части. И мы должны перестать думать, что Крым не Украина. Да, там, в Восточной Украине, много русскоговорящего населения. Но нужно запомнить две вещи.
Первая: большинство русских в Крыму – это этнические русские. В Восточной Украине – только некоторые жители являются этническими русскими, и для многих украинцев русский – это родной язык, в силу истории. Но это не делает их русскими.
В Ирландии, в Дублине, многие говорят на английском, но это не делает их британцами! Так что нужно к этому относиться очень осторожно. И то же самое в Восточной Украине – там сильное российское влияние в двух городах Донецк и Харьков, а вокруг все остальное – под украинским влиянием. Россия может нанести много вреда Восточной Украине, но я не думаю, что они начнут войну.
И так как Путин уже сказал (хотя, кто сейчас ему верит?), что планов аннексировать какую-либо другую территорию у них нет, ну что ж, будем внимательно следить. Но сам факт того, что Путин это сказал, говорит о том, что он как-то попытался всех успокоить.
- Для начала, как Вы, сэр Малкольм Рифкинид, могли бы описать поведение России в связи с последними событиями: Сирия, Украина и т.д.?
- Сразу сконцентрируюсь на Украине, так как дело не терпит отлагательств. Я считаю, что это не только украинский кризис, это кризис для всех европейских стран. И мы впервые сталкиваемся с 1945 года с тем, что европейское государство направляет своих военных на территорию другой страны и потом аннексирует часть ее территории.
И вопрос не в том, хотят или не хотят люди в Крыму быть частью России, хотят ли они изменить свой статус с украинского. Они находятся в той же ситуации, как и любые меньшинства в любой другой стране. Они должны обсуждать такие вопросы со своим правительством, они могут говорить о своих правах и искать пути решения проблемы.
Но когда иностранное государство вторгается на чужую территорию и берет этот вопрос под свой контроль, это очень опасно, потому что это нас отсылает прямиком к событиям 1939 года. Тогда аргументы были следующие: «Мы защищаем наших братьев-немцев, которых преследуют. Мы должны не только защитить их, но и захватить территории, на которых они проживают». Все это не может существовать в Европе XXI века.
- Если этому нет места в Европе XXI века, то как тогда…
- Как мы можем их остановить? Нужно помнить, что дело не в Крыме совсем. Крым не так уж и важен, по большому счету, если смотреть на вещи глобально. Господин Путин не просто президент России, он один из тех русских, которые верят (и он не одинок), что для того, чтобы Россия была в безопасности, она должна полностью контролировать соседние государства. Речь о бывших советских республиках, которые сегодня получили независимость.
В ситуации с Крымом: его аннексировали в пользу России. Я не думаю, что Путин пойдет дальше, аннексирует еще какую-либо часть Украины или Литвы, Латвии, Казахстана, Молдовы. Но то, чего Путин, действительно, хочет, так это, чтобы все эти страны находились под контролем России.
Отсюда его желание создать Евразийский союз, Таможенный союз, который звучит совершенно безобидно. На самом деле, это лишь способ для того, чтобы расширить сферу контроля Москвы в сторону Беларуси и Казахстана. Если международное сообщество не ответит реальными серьезными мерами, то это только позволит Путину продвигаться дальше.
Мы уже видели пару лет назад массированную кибер-атаку на Эстонию, мы видели это и в ситуации с Грузией, когда были отделены Южная Осетия и Абхазия. Теперь да, они не зависят от Грузии, но они фактически находятся под контролем России. Так что Крым - это не единственный пример, это целая стратегия.
Как с этим быть? Никто не говорит, что мы должны немедленно выслать на место наших военных, мы не собираемся развязывать Третью мировую войну. Это было бы совершенно неразумно. Но альтернативой военному ответу должны стать не символические меры, как это было до настоящего момента – замораживание активов и запрет на въезд для двух десятков человек. Запрет России участвовать в саммите Большой семерки.
Может быть, это будет эффективно, не знаю. Россия уже отреагировала на это с презрением, и я, кстати, не удивлен. Есть только один способ, который даст очень сильный эффект. Это финансовые и экономические санкции. Экономические меры должны быть применены.
- Какие конкретно это, на Ваш взгляд, даст результаты?
- Посмотрите теперь на Иран, который много лет не вступал в переговоры с мировым сообществом по поводу создания своей ядерной программы. Не потому, что они поменяли свои взгляды, а потому, что финансовые санкции были очень эффективны. И Иран сел за стол переговоров только потому, что санкции возымели серьезные последствия для их экономики.
Так что финансовые санкции работают. Посмотрите на Францию и Суэцкий кризис 1956 года. Мы вывели войска, потому что США пригрозили финансовыми санкциями. Они бы очень серьезно повлияли на британскую экономику, и я уверен, что и Франция была частью этого уравнения.
У нас есть сегодня б?льшие возможности, чем во времена холодной войны, когда Советский союз послал войска в Чехословакию в 1968. Советская фондовая биржа не развалилась только потому, что ее попросту не было. Советский союз не был интегрирован в мировую экономику, а с Россией – другая ситуация.
Так что мы видели начало этого кризиса. Рубль обрушился до предельно низкого уровня. Капитализация российских компаний серьезно снижается. Российские банки держат долговые обязательства на огромные суммы. Например, государственные банки России имеют около 30 млрд. долларов–евро долговых обязательств Украины. Что обычно делают банки? Они пролонгируют долговые обязательства, и чтобы сделать это, нужно будет использовать западные банки. И Запад, понятное дело, рад этим воспользоваться, здесь все нормально.
- Что если у России не будет связи с западными банками?
- Если мы запретим России выход на западный финансовый рынок, то все эти банки обрушатся, если только Центробанк не придет им на помощь. Для того чтобы это произошло, они должны будут использовать международный золотовалютный резерв Центробанка РФ, который уже сам по себе сильно опустошен. Это один из примеров, когда мы можем получить очень сильные результаты.
- Большая часть газа в Германию импортируется из России, и за один день этого не изменить. Каких действий Вы хотели видеть со стороны Ангелы Меркель в этом случае?
- Если бы Ангела Меркель заявила, что их внешняя политика не может определяться зависимостью от российского газа, за 5-10 лет мы должны изменить эту ситуацию: скажем, мы будет получать только 5% вместо 30% российского газа. Остальные 95% можно получить из других стран. Германия совершенно спокойно может это сделать за вышеуказанные сроки.
И мы бы увидели сегодня, что акции «Газпрома» обвалились. Потому что все газовые трубопроводы из России ведут в Европу. Европа намного важнее для «Газпрома», чем «Газпром» для Европы. В данный конкретный момент они, да, нуждаются друг в друге, кроме Германии есть еще ряд других стран, которые используют российский газ.
И при нормальных условиях, почему они не должны этого делать? Если таково решение рынка, если цена верная, то почему нет? Но Россия использует это как политическое оружие. И европейцы как раз и должны сказать: «Sorry; теперь мы будем планировать все по-другому».
И они могут это делать, если есть на это время. И сам факт того, что европейцы только заявят, что собираются предпринимать такой шаг, немедленно повлияет на людей из этого бизнеса.
Меня позабавил тот факт, что несколько дней назад председатель «Газпрома» продал все свои доли в компании (Речь идет о Викторе Зубкове председателе совета директоров ОАО «Газпром», - прим. RFI). Ох, да, я очень посмеялся, когда прочитал об этом в газетах. Так что Запад может предпринять очень серьезные шаги в этом направлении.
На данный момент коммерческая деятельность Европы с Россией составляет всего лишь один процент всех европейских сделок. А коммерческая деятельность России с Европой составляет 15% от всех российских сделок. Так что у нас есть рычаги.
И это очень значимо для политической стратегии Путина. Если вы пытаетесь использовать свою военную мощь, если вы собираетесь пойти на этот faux pas, вы можете это делать только в том случае, если у вас здоровая экономика. Великобритания и Франция были вынуждена вносить коррективы в оборонный бюджет как часть программы жесткой экономии.
Так как до тех пор, пока наша экономика не оздоровится окончательно, будут действовать ограничения на то, сколько мы можем потратить на нашу оборону, на военную мощь. И это еще в большей степени применимо к России. Потому что Россия зависит полностью от газа, нефти и природных ресурсов.
Это не как в ситуации с Китаем, когда они экспортируют товары собственного производства. Мне кажется, такие методы нужно использовать, т. к. они ударят Путина по тому месту, по которому он не хотел бы, чтобы его ударили. Наверняка, это не вернет Крым обратно Украине, это нереалистично, но это точно предотвратит от последующих шагов России в этом направлении.
- Не кажется ли Вам, сэр Малкольм Рифкинд, что западные правительства уже проиграли Владимиру Путину. Причем проиграли глобально: и по Сирии, и по Украине. Сейчас мы видим, как другие регионы Украины вдруг заявляют о том, что им тоже необходим референдум. Вам не кажется, что Владимир Путин - президент России, сегодня сражается не за Крым, а против против Запада в целом?
- Конечно. Это часть его стратегии, но я не думаю, что мы увидим российские войска в Украине, я имею в виду, в остальной части. И мы должны перестать думать, что Крым не Украина. Да, там, в Восточной Украине, много русскоговорящего населения. Но нужно запомнить две вещи.
Первая: большинство русских в Крыму – это этнические русские. В Восточной Украине – только некоторые жители являются этническими русскими, и для многих украинцев русский – это родной язык, в силу истории. Но это не делает их русскими.
В Ирландии, в Дублине, многие говорят на английском, но это не делает их британцами! Так что нужно к этому относиться очень осторожно. И то же самое в Восточной Украине – там сильное российское влияние в двух городах Донецк и Харьков, а вокруг все остальное – под украинским влиянием. Россия может нанести много вреда Восточной Украине, но я не думаю, что они начнут войну.
И так как Путин уже сказал (хотя, кто сейчас ему верит?), что планов аннексировать какую-либо другую территорию у них нет, ну что ж, будем внимательно следить. Но сам факт того, что Путин это сказал, говорит о том, что он как-то попытался всех успокоить.
Просмотров: 822
Хотите быть в курсе всех событий в ЕС?
Подпишитесь: RSS, E-mail, Twitter
Подпишитесь: RSS, E-mail, Twitter
Последние интервью:
-
16.07.2013
-
09.07.2013
-
02.07.2013
-
25.06.2013
-
18.06.2013