Французский депутат от партии зеленых (EELV) Ноэль Мамер прокомментировал жалобу правозащитников, визит в Россию лидера крайне правых Марин ле Пен, российский лоббинг во Франции, а также проблему добычи сланцевого газа в Восточной Европе.

- Как Вы думаете, сможет ли жалоба против компании Vinci повлиять на ее участие в проекте строительства трассы Москва-Санкт-Петербург и на судьбу Химкинского леса?

- Жалоба, поданная в прокуратуру Нантерра, является очень важным шагом для того, чтобы отстранить французские компании от участия в коррупционных схемах, от этого проекта, который вредит окружающей среде и населению. Мы не можем смириться с тем, что крупные французские компании могут пойти на сделку с теми, кто попирает права человека. Я напомню, что российский журналист (Михаил Бекетов - прим. ред.) был убит наемными головорезами. Как французская компания может участвовать в проекте, из-за которого был убит человек?

- Французские экологи озабочены ситуацией с правами человека в России, другие политические силы во Франции тоже высказывались на этот счет, а вот, например, лидер крайне правых Марин Ле Пен, побывавшая недавно в России, на эту тему не говорит. Она, наоборот, пытается своими высказываниями улучшать имидж России, говоря о том, что во Франции о ней ложное впечатление как о диктатуре и закрытой стране. Как Вы считаете, зачем Марин Ле Пен это нужно?

- Потому что Марин Ле Пен знает о существовании в России очень мощных консервативных сил. Она заинтересована в том, чтобы наладить с ними связи. Некоторые из них можно назвать крайне правыми. Мы знаем, какой вред нанесли России 75 лет коммунизма, и какими были последствия. С одной стороны, появились олигархи, которые наживаются на гражданах, Путин и его друзья. А с другой стороны, президент, которого поддерживают многие консерваторы, ничего не делает для борьбы с насилием в обществе. Эти люди по своим взглядам близки к крайне правым. Мы давно знаем, что Марин Ле Пен мало беспокоится об экологии, она готова льстить диктаторам.

- Спикер Госдумы Сергей Нарышкин заявил, что Марин Ле Пен - авторитетный политик. Российские телеканалы с преувеличением описали роль лидера крайне правых во французской политике. Какой интерес у российских политиков и СМИ формировать в какой-то степени искаженный имидж французских крайне правых?

- Я не знаю, что для сегодняшних русских значит быть крайне правым. Возможно в России движение крайне правых жестче французского «Национального Фронта» Марин Ле Пен. Видимо, по этой причине ее партия воспринимается как любая другая оппозиционная партия во Франции. Но мы знаем, что «Национальный фронт» не похож на другие партии. Они (российские СМИ) оправдывают ее действия, восхваляют, чего она не заслуживает. И такой обмен любезностями - доказательство тому, что в России не все в порядке. Сегодня те, кто находятся у власти в России, близки с теми структурами во Франции, против которых многие здесь выступают.

- В России Совет Федерации одобрил закон, запрещающий усыновление детей из России однополыми парами. Недавно во Франции был принят закон, разрешающий однополый брак и усыновление детей гей-парами. Известно, что во Франции, где суррогатное материнство запрещено, пары выбирают страны Восточной Европы или Россию для усыновления детей. Что Вы думаете об этом российском законе?

- Вы задаете вопрос человеку, который зарегистрировал брак двух мужчин еще 5 июля 2004 года (Ноэль Мамэр, будучи мэром города Бэгль заключил первый однополый брак во Франции, однако позднее в 2007 году суд признал брак незаконным - прим.ред.). Я, конечно, поддерживал французский закон. Я знаю, что в России людей нетрадиционной сексуальной ориентации преследуют.

В нашей партии «Европа-Экология-Зеленые» есть члены, которые входят в состав международного ЛГБТ-сообщества. Они неоднократно становились жертвами нападений во время гей-парадов в России. В этих вопросах Россия, как вы знаете, отстает. Принятые законы в России ограничивают права человека, свободу слова и свободу собраний. Недавно у нас прошла конференция с участием российского эколога Евгенией Чириковой, о которой в России говорят, что она американский шпион. Все потому, что она борется за защиту основных прав и свобод граждан.

- Во Франции действует сильный про-российский лоббинг. Как на это должны реагировать французские власти, и каким образом?

- Существует проблема поиска компромисса между правами человека и экономическими отношениями. Оказывается, что французское правительство готово на многое закрывать глаза ради выгодных сделок. Конечно же, Россия для французов – большой рынок.

- Страны Восточной Европы (в частности, Украина), зависящие от российского газа, пытаются искать альтернативные источники энергии. Один из способов – это добыча сланцевого газа. Мы знаем, что во Франции это запрещено из экологических соображений. Ваша партия тоже выступает против этого источника. Что же выбрать: сланцевый газ или зависимость от России?

- Это долговременная проблема. Вопрос добычи сланцевого газа обсуждают и во Франции, Польше, в других странах Восточной Европы. Не нужно забывать, что эти страны – густонаселенные. Это не имеет ничего общего с США. Но и там недавние исследования показали, что добыча сланцевого газа наносит серьезный урон окружающей среде.

Мы, экологи, говорим следующее: мы можем иметь миллионы тонн сланцевого газа под ногами, но добывать его не нужно. Если мы хотим сохранить экологию, общество, которое борется с глобальным потеплением и его последствиями, экономическими, социальными и другими, нужно уменьшать зависимость от углеводородов. Человечество перешло от каменного века к железному не потому, что не хватало камней, а потому что поменяло мировоззрение. Мы тоже должны мыслить иначе. Поисками и добычей сланцевого газа мы удовлетворяем лишь свою алчность. Нужно переходить к умеренному потреблению энергии.

- Значит, страны Восточной Европы останутся зависимыми от российского газа, не так ли?

- На данный момент, да. Но нужно помогать этим странам избавиться от этой зависимости с помощью эффективной экономии и новых технологий возобновляемой энергии.