Жак Делор, 10 лет возглавлявший Европейскую комиссию, был одним из архитекторов европейского строительства. По случаю присуждения Евросоюзу Нобелевской премии мира Делор дал интервью в парижском офисе основанной им ассоциации «Наша Европа».

- Когда Вы узнали, что норвежский комитет решил присудить Нобелевскую премию мира Евросоюзу, какой была Ваша первая реакция, Ваша первая мысль?

- Я думал о всех отцах Европы, о решающих моментах, отмеченных духовным и моральным видением, с другой стороны я вспомнил всех сторонников европейского дела. Не все было так просто, были весьма деликатные моменты, как, впрочем, и сегодня. Имел место некоторый сарказм в социальных сетях, в некоторых газетах, но я думаю, что врученная ЕС награда это компенсировала и явилась для всех европейцев неплохим стимулом.

- Норвежский Нобелевский комитет говорил о расширении Европейского Союза как о новой эре в истории. Но некоторые критики часто указывали на то, что расширение, в частности, 2004 года, когда в ЕС вступили сразу 10 членов, явилось источником проблем политического управления Союза. Что Вы думаете об этом?

- С одной стороны наблюдается очень успешное расширение – это присоединение Испании и Португалии. Руководители того времени (я тогда был президентом комиссии) – хотели показать народам этих стран, которые положили конец диктатуре, что мы раскрыли перед ними наши объятия, чтобы они могли использовать свой шанс обновить или восстановить демократию. И поскольку их уровень жизни был ниже среднего, я предложил «политику регионов». В соответствии с ней сегодня на развитие регионов выделяется более трети европейского бюджета. Это был великий момент. Затем, что касается стран Европейской ассоциации свободной торговли, основанной Великобританией, я предложил создать зону свободной торговли с ними. И все, за исключением Норвегии, предпочли членство.

А потом было падение Берлинской стены. Это открыло путь к расширению для других стран. Я думаю, что это было сделано поспешно. Мы не попытались привести наш собственный дом в порядок, до того, как принимать новых членов. Мне здорово досталось на заседании Евросовета в Лиссабоне в 1992 году, когда я сказал, что они к нам присоединятся, но не нужно сейчас давить на нас. Я хотел сначала разобраться с нашими институтами и финансовыми правилами. Но на волне энтузиазма, а быть может и по каким-то политическим причинам, все было сделано немедленно. На мой взгляд, процессы расширения и углубления были не очень хорошо сбалансированы.

- Финансово-экономический кризис выявил ограниченность евро. Принятие единой валюты было хорошим решением?

- Да. Это было хорошее решение, но с конструктивным недостатком. Если вы посмотрите на доклад комитета Делора, так уж он, извините, назван, который последовал в ответ на просьбу Европейского совета создать евро, у нас были экономическая часть и денежная. Экономической не было уделено должного внимания. И за это впоследствии пришлось дорого заплатить, потому что не было координации экономической политики, не было никаких открытых дискуссий между министрами, которые могли бы обнаружить опасность, нависшую над Ирландией, Испанией и Португалией. А почему? Потому что в этот момент евро был защищен, но не стимулирован. Евро даже защищал наши ошибки. И именно эту конструктивную ошибку необходимо исправить сегодня.

- Что нужно предпринять, чтобы вернуть гражданам веру в Европу?

- Когда я наблюдаю за реакцией стран, которые испытывают трудности, то вижу, что они никогда не говорят: «Наши правительства сделали ошибки, а мы расплачиваемся за них». Нет, они говорят: «Это господствующая идеология» или «Это все из-за Европы». Так что никогда не было особой нужды объяснять Европе, что она принесла и что она из себя представляет как проект на будущее. Я скажу Вам, потому что я уже отошел от дел и в мое время было немного легче, я скажу Вам, что необходимо высказываться против таких причин. И вовсе не глава Еврокомиссии должен без конца разъезжать по Европе. Нужно, чтобы национальные правительства, вместо того чтобы говорить: «Это все вина Брюсселя или по вине Соединенных Штатов», говорили: «Вам известно все, что сделано до сих пор, необходимо продолжать и это принесет пользу, как с точки зрения здравого смысла, так и с точки зрения занятости и развития».

- Настанет ли день полного политического единства Европы?

- На данный момент я его не наблюдаю. Схема, которую я вижу, заключается в следующем: поскольку дифференциация всегда была движущей силой Европы (Шенген, евро) я считаю, что мы должны укреплять зону евро путем более широкого сотрудничества, как это предусмотрено в договорах. У еврозоны должны быть свой собственный бюджет, свой инструмент экономического регулирования и европейское агентство по вопросам долгов. Все это одновременно позволило бы наблюдать, контролировать и помогать до того, как грянет буря.

Я вижу большую Европу, открытую, базирующуюся на основе единого рынка, на четырех свободах передвижения (людей, услуг, товаров и капитала), а также обладающую глобальным видением (речь идет об оказании помощи, о политике соседства, обо всем делается для жертв различных трагедий), и я рассматриваю эту большую Европу в качестве модели, которая могла бы вдохновить на то, чтобы подумать и о реформе ООН.

- А может ли кризис еврозоны отпугнуть потенциальных кандидатов на вступление, в частности, Турцию?

- Турция. Было слишком много европейских государственных деятелей, которые заявили: «Турция в ЕС – никогда!». И я думаю, что это было серьезной ошибкой, поскольку мы предстали перед миром только как христианская группа, как христианское сообщество, а это может лишь углубить раскол. Нельзя переусердствовать. Хватит бороться с фундаменталистами, отвергать все иное, искушать других и самим создавать проблемы. Утверждение, что правительств слишком много – это не резон. Чтобы пояснить, я закончу фразой бывшего президента ассоциации «Наша-Европа» Томмазо Падоа-Скиоппа, который был замечательным министром финансов в правительстве Проди. Он сказал: «В государствах строгость – в Европе восстановление». И если бы мы хотели так сделать с точки финансовых перспектив, то нужно просто инвестировать 200 млрд. евро и потратить их на экологию, инфраструктуру и научные исследования, и тогда, поверьте мне, Европа бы возродилась.