Отношения между Кишиневом и Тирасполем изменились слишком мало, чтобы достичь заметных результатов. Нина Штанская очень милая и симпатичная, но это не значит, что она будет податливым переговорщиком. Кишинев и Тирасполь сообразуются взаимовыгодному решению, которое должно быть выработано с общего согласия Москвой, Вашингтоном, Брюсселем и Киевом. Эти и другие мысли известный политический аналитик Анатолий Голя высказал в интервью.

- Вскоре состоится новый раунд переговоров в формате 5+2 в Дублине (Ирландия). Что нам ожидать от них?

- Как и в прошлый раз, когда состоялась встреча в Одессе, мы не должны ждать чего-то из ряда вон выходящего. Это, по существу, первый раунд переговоров после их возобновления в конце прошлого года на совещании в Вильнюсе. Не надо забывать, что был шестилетний перерыв, в течение которого стороны, вовлеченные в конфликт, удалялись друг от друга. За это время отсутствовал какой-либо диалог. Кишинев и Тирасполь занимались совершенно другими проблемами, создали разные экономические и политические модели, менталитет людей, вектор внешней политики, точка зрения на мировые проблемы тоже разные. Исходя из всего этого, не следует ждать быстрых и долговременных решений.

Важен сам факт возобновления переговоров. Тем более, что в этот процесс вовлечены новые люди, способные сообразоваться с требованиями времени.

Не может не радовать то обстоятельство, что впервые за 20 лет появились люди с иным менталитетом. И не только в Кишиневе, но и в Тирасполе. Но не надо обольщаться. Новый «министр иностранных дел» Нина Штанская – очень милая и симпатичная особа, но это не значит, что будет легко вести переговоры. Не она решает. А те, кто решает, пока что не дали зеленого света Тирасполю пойти на компромисс с Кишиневом. Нина Штанская побывала на днях в Москве, но никаких инструкций об уступках не получила. Слишком рано.

- На Ваш взгляд, практически что-либо изменилось в отношениях Кишинева и Тирасполя после прихода новой власти в Приднестровье?

- Что-то изменилось, но очень мало, чтобы можно было говорить о существенных достижениях. Тем более, что решение конфликта не является приоритетом сейчас ни для Кишинева, хотя он об этом говорит, ни для Тирасполя. На левобережье сейчас заняты формированием новых структур власти и «ликвидацией» последствий правления Смирнова, а на правобережье – поиском кандидатуры на должность президента страны. До тех пор, пока эти проблемы не будут решены, нельзя всерьез говорить об урегулировании. Никто в Кишиневе в нынешней ситуации неопределенности не пойдет на особый статус для Приднестровья. Тем более, что некому вырабатывать такой статус, хотя Кишинев обещал обнародовать в ближайшее время некий образец.

- Могли бы Вы назвать какие-то конкретные сроки перспективы урегулирования приднестровской проблемы?

- Категорически нет! После того, как мы решим указанные выше проблемы, нужно будет вернуться к приднестровскому конфликту и говорить о каких-то конкретных сроках. Несмотря на то, что участники переговоров в формате 5+2 настаивают на том, что решать нужно Кишиневу и Тирасполю, а они согласятся с компромиссным вариантом, произойдет с точностью до наоборот; Кишинев и Тирасполь сообразуются с взаимовыгодным решением, которое должно быть выработано с общего согласия Москвой, Вашингтоном, Брюсселем и Киевом. Но до тех пор еще есть время.

Россия озабочена избирательной кампанией и сталкивается с большими проблемами, у Европейского Союза другие головные боли, США вступают в президентскую избирательную кампанию, Украина начала готовиться к выборам в Верховную Раду. В 2012 году у всех иные приоритеты, им не до Приднестровья. Может быть, что-то изменится в 2013 году, когда Украина будет председательствовать в ОБСЕ. Однако я не очень оптимистично настроен и не берусь назвать какие-то сроки.